Поведение жертвы: определение в психологии, причины развития синдрома

Психология жертвы

На сегодняшний день в науке, социуме, сознании людей феномен «жертвы» остается многообразным, дискуссионным и неоднозначным. Оставаясь многоаспектным, он включает в себе понятия «роли», «комплекса», «позиции», «установки жертвы»…

Цель статьи – затронуть важные практические вопросы, такие как:

  • Кто такая жертва?
  • Как она себя ведет?
  • Что делать, если она рядом с вами?
  • Как поступить, если вы ее, вдруг, узнали в себе?

В обыденном представлении жертва – это человек, который пострадал, понес материальные или моральные убытки и нуждается в помощи. Благодаря такому пониманию, человек, который чувствует себя, ведет и воспринимается другими, как жертва, получает особое отношение от окружающих. Получив помощь и желаемое отношение, человек тем самым удовлетворяет свои потребности и извлекает из этого своеобразную выгоду: в виде материальных или моральных (внимание близких, избавление от выполнения нежелательной деятельности) благ.

Немалое количество исследований подтвердило, что принятие роли жертвы происходит не только вследствие внешних травмирующих событий (войн, катастроф, насилия) и отношения окружающих к тем, кто это испытал. Принятие роли жертвы может произойти добровольно в связи с существующими личностными психологическими установками («Я не достоин лучшего»), жизненной позицией («Я не ок, Ты – ок» или «Я – не ок» и «Ты не ок») и личностными особенностями (локус контроля, уровень самооценки).

Психология поведения жертвы

Кто же такая жертва? Как она себя чувствует и ведет?

Жертва – это человек, который субъективно ощущает себя «заложником» разного рода ситуаций, в которых он находится. Жертва чувствует свою зависимость (объектом) внешних сил, которые более сильные и могущественные, чем она. Будто бы, все, что происходит в жизни этого человека, с ним и от него совершенно не зависит.

В психологии это называют экстернальным локусом контроля, когда ответственность за происходящее возлагается на что-то во вне (других людей, государство, судьбу…). Тем самым, все это оказывает препятствующее влияние на достижение целей, принятие решений, отношение к жизни в целом и свою значимость в ней.

Присмотритесь! Наверняка, в вашем окружении есть люди, которые обвиняют власть, жалуются на партнера, семью, компанию, в которой работают (и этот список можно продолжать). Их личные проблемы, неурядицы, провалы, всегда обусловлены чем-то или кем-то. По их мнению, конечно же.

Но, дело в том, что человек с психологией жертвы сам притягивает, организовывает, или попадает в такие ситуации, где можно вновь почувствовать себе беспомощным, ощутить несправедливость и обвинить в этом кого-то.

Второй отличительной чертой людей, с психологией жертвы, является наличие рентной установки, которую по-другому, согласно А. Адлеру, можно еще назвать берущей.

Люди с такой установкой получают определенную выгоду от такой позиции и стремятся удовлетворять свои потребности за счет других, сочетая пассивную надежду на спасение с ощущением своего бессилия.

Выгода может быть самой разнообразной, но чаще всего является неосознанной: эмоциональная поддержка, когда жалуешься, подтверждение своей «плохости» и «недостойности», изменение поведения «агрессора» вследствие ощущения им вины за ваше состояние.

Человек, с игровой ролью жертвы – отличный манипулятор. С целью получить желаемое жертва будет демонстрировать свою беспомощность в определенной ситуации, невозможность ее контролировать, слабость с целью получить одобрение, внимание и помощь.

Чаще всего отличным инструментом для контроля над другим выступает пассивная агрессия, в виде обиды, обесценивания, невыражения недовольства, его накопление и отсутствие прямого заявления об этом.

Человек с ролью жертвы приглашает окружающих, согласно Э. Берну, в игру.

К примеру, во взаимоотношениях с жертвой всегда будет появляться тот, кто принимает на себя роль Спасателя. Играя, каждый из них получит определенную выгоду: Жертва – получит эмоциональную поддержку, Спасатель – культивирование ложного благородства и самоутверждение. Казалось бы, все получают желаемое.

Но! Спасатель, действующий ради других и обесценивающий свои потребности, рано или поздно начнет ощущать опустошенность, невозможность заполнить боль и пустоту другого (Жертвы) и в итоге – сам ощутит себя таковой. А тот, кто изначально был Жертвой – подтвердит свою беспомощность, укрепит пассивность по отношению к своей жизни и невозможности ничего изменить, следствием чего может стать потеря смысла, депрессия, психосоматические расстройства.

Откуда возникает синдром жертвы и что с этим делать?

Причина возникновения синдрома жертвы лежит в воспитании, личностных особенностях, жизненной ситуации, принятых в детстве решений и стереотипности поведения, обусловленного жизненным сценарием.

К примеру, ощущение себя жертвой может закрепиться, когда ребенок был наказан в детстве за то, что он еще не мог контролировать в силу своего возраста (запачкался, когда кушал, недавно взяв в руки ложку, запачкал диван, начав ползать). Ребенок, которого ругают, ощущает вину за сделанное, даже не будучи знакомым с этим чувством в плане понимания. Он чувствует себя «нехорошим» и «неправильным». Возникает выраженное чувство страха быть отвергнутым, брошенным, остаться в одиночестве и не выжить.

Именно это чувство глубоко внутри и руководит поведением и самоощущением человека с позицией жертвы.

Например, когда в семье, где отец алкоголик, а мать – подавленная и пассивная, ощущает себя жертвой, ответственность за состояние обоих родителей может брать на себя дочь, оказывая поддержку матери и «воспитывая» отца. В будущем девочка может повторить сценарий матери и принять роль жертвы.

Со временем, уже во взрослой жизни, попадая в ситуации, подтверждающие его «плохость», человек подкрепляет свою позицию и не осознает своего вклада в происходящее.

Как выйти из роли жертвы

С такой позицией и поведением можно и стоит работать. Чаще всего без помощи психотерапевта с данной проблемой справиться достаточно сложно.

Она включает в себя многие личностные аспекты и жизненную ситуацию, в работе с которыми важен объективный взгляд со стороны и инструменты для выстраивания новых паттернов поведения и личностных изменений.

Основное направление работы заключается в осознании собственного вклада в происходящее в жизни, принятие ответственности и обретение новых навыков и способов поведения. Этот процесс достаточно длительный, и, как правило, состоит из нескольких этапов:

  1. Понимание, какие действия вы предпринимаете для того, чтобы попадать в дискомфортные ситуации. На этом этапе важно удержаться от вопросов: «За что мне все это?», «Почему снова я?». Их можно заменить на следующие: «Что я чувствую сейчас?», «Как мне с этим?», «Какие мои чувства, слова или действия повлияли на ситуацию?».
  2. Принятие своей доли ответственности за происходящее. Маркером этого этапа является то, что вы уже начинаете задавать вопрос: «Что я могу сделать в этой ситуации?», «Есть ли у меня ресурс, чтобы с ней справиться?», если ресурса нет, то: «Где я могу его взять? Кто мне может в этом помочь?». Этот этап очень важный, но и достаточно переломный, со значительной вероятностью сопротивления и возвращения в позицию жертвы. Поэтому в такие моменты чрезвычайно нужна поддержка со стороны.
  3. Поиск иных способов взаимодействия, возможностей выходить из роли, не включаться и не инициировать игры.

Этот этап выхода из роли жертвы включает обучение:

  • навыку говорить о себе, своих потребностях, распознавать свои чувства и желания;
  • умению просить о помощи, возникшем желании или поддержке прямо;
  • согласию принять отказ, если кто-то не может или не хочет удовлетворить нашу просьбу;
  • подбору способов выхода из игры;
  • отстаиванию своих границ и бережное отношение к чужим;
  • поиску точек опоры вовне и в себе!
Читайте также:
Виды памяти в психологии и методики ее развития

Пройдя эти этапы, человек способен освободиться от ощущения «заточенности», чувства несправедливости и безысходности. У него появляется чувство контроля за происходящие события в жизни, свое состояние и возможность действовать не из страха, а осознанно и автономно!

Поведение жертвы: определение в психологии, причины развития синдрома

Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, № 18 (235), 2011, с. 28-31.

Различные типы трудных жизненных ситуаций, с которыми сталкивается современный человек, могут обладать виктимогенным (лат. victim – жертва) воздействием и приводить к психологической виктимизации. Виктимизация, по определению А.В. Мудрика, процесс и результат превращения человека или группы людей в тот или иной тип жертв неблагоприятных условий социализации [22]. «Жертвой» считает себя отдельный человек, социальные классы (в некоторой степени это связано с выделением в науке совершенно нового, специфического класса, который получил название «андеркласс» от англ. under -«под»), слои, этносы, нации, государства. Проблема жертвы становится глобальной социально-психологической проблемой современного общества. Не случаен пристальный интерес к ней в различных областях научного знания. В первую очередь, это относится к криминалистике и криминальной виктимологии [13, 30, 36], виктимологии террора [25]. Появились исследования в девиантологии [15]. Все чаще к проблеме жертвы обращаются в педагогике [22, 32], в медицинской и клинической психологии [12], в социологии [16], в возрастной и социальной психологии, в практической психологии и консультировании [4, 8, 22], в кризисной психологии и психологии экстремальных ситуаций [23, 26, 28]. В научный обиход вводятся и совершенно новые понятия, такие как «девиантная виктимность» [33], «виктимоген», «виктимогенный синдром», «виктимодиагностика», «виктимопластическое состояние» и др. [32].

Однако, несмотря на очевидную актуальность исследования проблемы жертвы, в современных науках акцент все же смещается в одну сторону изучаемого явлении, жертвы чаще всего рассматриваются как следствие уже случившегося (ситуации, события). В большинстве научных публикаций не раскрываются глубинные психологические процессы, приводящие к проявлению состояния жертвы. Так, для криминалистики, виктимологии, юридической психологии интерес представляют особенности потерпевших в результате преступных действий со стороны; в педагогике в большей степени исследуются внешние причины дезадаптации либо источники формирования дефектов социализации личности, в результате чего она становится жертвой. В клинической (медицинской) психологии, дефектологии изучаются потенциальные жертвы с физиологическими или психопатологическими нарушениями [12, 17, 41]. К сожалению, проведение исследований только в рамках перечисленных наук не способствует раскрытию глубинных психологических механизмов виктимизации личности. Эту задачу не могут решить и отрасли психологии, занимающиеся исключительно жертвами катастроф, чрезвычайных и критических ситуаций. Недостаточным представляется обращение психологической науки к изучению личностных и поведенческих особенностей жертв в ситуациях повседневной жизни. Эти особенности носят латентный характер, но являются деструктивными по своей природе. Кроме этого, в психологии не выработано более или менее определенного мнения относительно диагностического инструментария, позволяющего определить личностные особенности, провоцирующие поведение жертвы, не выделены общие парадигмальные основы, принципы и условия эффективной практической помощи индивидам с поведением жертвы. Зачастую, в отдельных дисциплинах (криминология, педагогика, виктимология, юриспруденция, психология и др.) понятие «жертва» подменяется другими, более благозвучными понятиями: «виктимность», «виктимная личность». Сами научные термины «жертва» и «виктимная личность» не имеют четкого определения, границы их размыты.

Иными словами, в настоящее время в науке отсутствует системное представление о понятии «жертва», значение этого понятия характеризуется неопределенностью, недостаточной исследованностью сущностных личностных и поведенческих характеристик, которые проявляются в различных аспектах жизнедеятельности человека. До сих пор не существует обобщенной систематизации подходов к типологии «жертв». Разобраться с глубинной спецификой психологии жертвы, механизмами, способствующими подобному поведению, на основании этого выработать определенные методы работы, призвана, в первую очередь, психологическая наука. Для этого к настоящему времени в психологии сложились благоприятные теоретические предпосылки, анализ которых является основной задачей данной статьи.

1. В психологических исследованиях показано влияние различных ситуаций (от ситуаций повседневности до ситуаций крайней степени сложности) на деструктивное поведение человека [4, 8, 22], свидетельствующее о том, что современный человек не обладает качествами, обеспечивающими его эффективное как для него самого, так и для общества функционирование.

2. В религиозно-философских концепциях зарубежной философии [5, 14, 18, 21, 24] обозначены подходы к проблеме жертвы, в которых последняя чаще всего представляется как личностная деструкция, проявляющаяся в неврозах, внутриличностных конфликтах, обезличивании, «духовной спекуляции», выгоде и т. п.

3. В современной криминалистике и виктимологии хорошо исследована викгимность как вид девиации, обусловленный совокупностью личностных и поведенческих качеств, взаимодействующих с внешними (социальными) факторами в определенных ситуациях [13, 30]. В социологии показано, что жертва намеренно «конструируется» [16] для создания условий социализации в обществе, для регулирования общественных отношений, для управления социальными конфликтами. В социальной педагогике [22, 32] жертва рассматривается как результат и порождение процесса и условий неблагоприятной социализации.

4. В психоанализе, неофрейдизме, экспериментальной психологии, гештальтпсихологии [1, 6, 7, 17, 29, 37, 38, 40] жертва описана как индивид с комплексами и неврозами, один из которых был назван рентным неврозом [17], индивид с искусно выстроенной защитной стратегией от «несправедливостей» этого мира, и от самого себя [7, 39], умеющий искусно манипулировать окружением [6, 29]. В гуманистическом, экзистенциальном направлении зарубежной психологии, позитивной психологии [34, 38, 41, 42] жертвой считается несчастный, гибнущий, искалеченный индивид с комплексом «выученной беспомощности» [31, 34], пассивный, депрессивный, обреченный на постоянные неудачи.

5. В отечественной науке весьма ценными являются концепции, сформулированные в рамках естественнонаучного и экспериментального направлений психологии [11, 27], в которых «жертва» рассматривается как внутреннее унаследованное рабство души («рефлекс рабства» по [27]), как результат неправильного воспитания, приводящий к слабости, болезням, страданиям, которые, оказываются выгодными для индивида [11].

6. Во многих зарубежных философских и психологических исследованиях [1, 5-7, 14, 17, 18, 24, 34, 38, 39, 41] отмечается наличие рационально-утилитарного подхода жертвы к своим несчастиям и страданиям, выражающегося в стремлении искать прямую пользу в них; в психоанализе хорошо исследовано понятие «вторичной выгоды» [37]. Выделяются примеры утилитарно-рационального подхода жертвы к своему положению и в единичных разработках отечественных психологов [9,11,27].

7. В современной отечественной психологии проводятся исследования, характеризующие те или иные стороны личности с признаками поведения жертвы. Изучается выученная беспомощность как относительно устойчивое психологическое образование, проявляющееся в поведении индивида как неспособность к активным действиям в трудных жизненных ситуациях [31]. Проводятся исследования инфантилизма как комплекса характеристик личности, выражающихся в незрелости эмоционально-волевой сферы, задержке нравственного и социального созревания, отсутствии прогрессивной мотивации, слабой потребности в достижениях, несамостоятельности решений, зависимости от других, иждивенчестве и т.п. [35]. Разрабатывается проблема отчуждения как целостного устойчивого состояния разрушения смысловых связей в структуре жизненного мира человека [19]. Широко исследуются особенности психологических защит и копинг-поведения личности при преодолении трудных ситуаций [26, 28], где поведение жертвы рассматривается как один из типов психологической защиты. Имеются единичные примеры нездоровой дефензивности [10], включающей психологическую защиту с одновременной демонстрацией своих мучений и страданий. Делается попытка определения ведущего типа потенциальной виктимной активности, в результате чего повышается вероятность превращения индивида в жертву [3].

Читайте также:
Общение - типы в психологии, структура, уровни и компоненты

8. В психологических науках при анализе поведения жертвы, основанного на рентных установках, можно выделить высказанные исследователями идеи, свидетельствующие о необходимости смещения акцента с медицинской (клинической) точки зрения на воспитательную [1, 11, 29, 41], через интеграцию существенных направлений медицины, философии, педагогики и психологии.

9. В отечественной психологии накоплен богатый опыт в исследовании различных проявлений личностной и социальной активности человека [2, 4, 15]; получили более четкое обозначение идеи жизнестойкости [4, 8, 20]; жизнеспособности [2] жизнетворчества [19]; обозначены психолого-педагогические условия развития способностей к преодолению трудных жизненных ситуаций как личностной и поведенческой характеристики[4].

Таким образом, теоретические предпосылки исследования проблемы жертвы в психологии позволяют наметить некоторые перспективные направления ее дальнейшего изучения, среди которых можно выделить следующее.

Во-первых, необходимо обобщить теоретические концепции, операционализирующие понятие «жертва», уточнить само понятие. Раскрыть механизмы поведения жертвы как динамического явления, включающего рентные установки, характеризующиеся рационально-утилитарным подходом к своим несчастьям. Отметим, что поведение жертвы по своей природе неоднородное, многомерное явление, организованное многоуровневыми связями, поэтому обобщение, систематизация теорий и концепций, изучающих подобное поведение должно являться приоритетным для эффективного анализа накопленных данных по изучаемой проблеме.

Во-вторых, необходимо выделить основания классификации жертв и разработать типологию, что является достаточно сложной методологической задачей в силу многообразия человеческих проявлений. Однако без классификации, упорядочивания и систематизации фактов, явлений и т.п. научное знание является не полным, поэтому разработка типологии жертв является одной из приоритетных задач психологии.

В-третьих, необходимо обратиться к разработке надежного и валидного диагностического инструментария для определения специфики проявления виктимности в поведении индивида. Наряду с этим, выработать четкие парадигмальные основы, обозначить методологические уровни, определить принципы, условия и направленность психологической помощи при работе с индивидом-жертвой.

1. Адлер, А. Понять природу человека /А. Адлер. – СПб.: Академический проект, 1997. -256 с.

2. Ананьев, Б.Г. Человек как предмет познания /Б.Г. Ананьев. -М.: Наука, 2000. – 351 с.

3. Андроникова, О.О. Методика исследования склонности к виктимному поведению / О.О. Андроникова//Материалы IIIМежрегион. науч.-практ. конф. 17-18 декабря 2003 г. -М., 2003. -http://spsi.narod.ru/5.htm.

4. Анциферова, Л.И Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуации и психологическая защита / Л.И. Анцыферова // Психологический журнал. —1994. – Т. 15. —№ 1. – С. 3-17.

5. Батай, Ж. Проклятая часть: сакральная социология / Ж. Батай. – М.: Ладомир, 2006. – 742 с.

6. Берн, Э. Три аспекта личности /Э. Берн // Теории личности в западноевропейской и американской психологии: хрестоматия. – Самара: Изд. дом «Бахрах», 1996.-С. 295-324.

7. Беттельхейм, Б. Просвещенное сердце. Исследование психологических последствий существования в экстремальных условиях страха и террора / Б. Беттельхейм. -http://lib. ololo.cc/a/l 215.

8. Бодалев, А.А. О человеке в экстремальной ситуации (эмоциональная и интеллектуальная составляющая отношения в выборе поведения) /А.А. Бодалев //Мир психологии. – 2002. -Ия 2. – С. 127-134.

9. Бехтерев, В.М. Избранные работы по социальной психологии / В.М. Бехтерев. – М., 1994. – 400 с.

10. Бурно, М.Е. Сила слабых /М.Е. Бурно. – М.: ПРИОР, 1999. – 368 с.

11. Выготский, Л.С. Основы дефектологии. / Л.С. Выготский. – СПб.: Лань, 2003. -654 с.

12. Ениколопов, С.Н Теории сексуального насилия / С.Н. Ениколопов, О.А. Кравцова //Прикладная психология. -1999. -№4-С. 45-53.

13. Итиаков, С. М. Зарубежная криминология / С.М.Иншаков. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. – 383 с.

14. Кассирер, Э. Философия символических форм. В 3 т. / Э. Кассирер. – М.; СПб., 2002. -Т. 2.-С. 230-242.

15. Клейберг, Ю.А. Социальная психология девиантного поведения: учебное пособие / Ю.А. Клейберг. – М. : Сфера, 2004. -192 с.

16. Козырев, Г. И. «Жертва» в структуре социально-политического конфликта: монография /Г.И. Козырев. – М.: Изд-во «Экслиб-рис-Пресс», 2008. -167 с.

17. Крепелин, Э. Введение в психиатрическую клинику / Э. Крепелин. – 2-е изд., испр. -М.: БИНОМ, 2007. – 493 с.

18. Кьеркегор, С. Страх и трепет/С. Кьеркегор. -М.: Республика, 1993. -109 с.

19. Леонтьев, Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д.А. Леонтьев. – 2-е изд. – М.: Смысл, 2003. – 487 с.

20. Леонтьев, Д.А. Тест жизнестойкости / Д.А. Леонтьев, Е.И. Рассказова. – М.: Смысл. – 63 с.

21. Марсель, Г. Быть и иметь / Г. Марсель. – Новочеркасск: Сагуна, 1994. -160 с.

22. Мудрик, А.В. Социальная педагогика: учеб. для студ. пед. вузов / А.В. Мудрик. – 3-е изд., испр. и доп. -М.: Академия, 2000. —200 с.

23. Мухина, B.C. Возможность возникновения комплекса «жертвы» у пострадавших от аварии на ЧАЭС /B.C. Мухина // Чернобыльская катастрофа: диагностика и медико-психологическая реабилитация пострадавших: сб. материалов науч. -практ. конф. -Минск, 1993. – С. 34-38.

24. Ницше, Ф. Антихрист. Проклятие христианству/Ф. Ницше. – М.: Мысль, 1990.

25. Ольшанский, Д.В. Психология терроризма / Д.В. Ольшанский. – СПб.: Питер, 2002.-288 с.

26. Осухова, Н.Г. Человек в экстремальной ситуации: теоретические интерпретации и модели психологической помощи / Н.Г. Осухова // Развитие личности. – 2006. -№ 3. – С. 152-166.

27. Павлов, ИИ Рефлекс свободы / ИИ. Павлов. – СПб.: Питер, 2001. – 448 с.

28. Пергаменщик, Л.А. Изучение психологических механизмов адаптации детей к новым условиям жизни и деятельности / Л.А. Пергаменщик // Чернобыльская катастрофа и медико-психологическая реабилитация пострадавших: сб. материалов науч.-практ. конф., Минск, 21-22 мая 1992 г. – Минск, 1992. – С. 7-10.

29. Перлз, Ф. Внутри и вне помойного ведра / Ф. Перлз. – СПб.: Петербург-XXl век,

30. Ривман, В. Криминальная виктимология /В. Ривман – СПб.: Питер, 2002. – 304 с.

31. Ротенберг, B.C. Образ я и поведение /B.C. Ротенберг. – Иерусалим: Маханаим, 2000. – http://rjews.net/v_rotenberg/book.htm

32. Руденский, Е.В. Деформация Я-концепции как предмет социально-педагогической виктимологии (опыт экспериментального исследования) / Е.В. Руденский -Новосибирск: Сиб.ПСИ, 2000. – 59 с.

33. Савельев, А.В. Девиантная виктимность как фактор деструктивной социализации личности делинквентного подростка / А.В. Савельев // Материалы IV Междунар. науч. конф. молодых ученых «Научный потенциал студенчества в XXI веке». – Ставрополь: Сев-Кав ВТУ, 2010. – Т. 2. – 405 с.

34. Селигман, М. Новая позитивная психология. Новый взгляд на счастье и смысл жизни / М. Селигман. – ООО Изд-во «София». – 368 с.

35. Серегина, А.А. Проблема социально-психологической незрелости молодежи // Ученые записки РГСУ / А.А. Серегина // Психология социальности. – 2006. – № 2. – C. 96-99.

36. Туляков, В. Виктимностъ и ее выражение / В. Туляков // Юридична oceima i правова держава: зб. наук, праць. – Одеса, 1997. – С. 224-232.

37. Фрейд, 3. Моисей и монотеизм / 3. Фрейд. – http://liblOO.com/book/ moses_and_ monotheism.

Читайте также:
Девиантное поведение - определение в психологии, причины

38. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. – М.: Республика, 1994. -447 с.

39. Хорни, К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ/К. Хорни. — М.: Айрис-Пресс, 2004. -464 с.

40. Эриксон, Э. Жизненный цикл: эпигенез идентичности / Э. Эриксон // Теории личности в западноевропейской и американской психологии: хрестоматия. – Самара: Изд. дом «Бахрах». – С. 325 – 374.

41. Ясперс, К. Общая психопатология / К. Ясперс. – М.: Практика, 1997.-1053 с.

42. Ясперс, К. Смысл и назначение истории /К Ясперс. – М: Политиздат, 1991. – 527 с.

Стокгольмский синдром: история появления и содержание термина

Сергей Асямов,
специально для сайта “Юридическая психология”

40 лет назад — 28 августа 1973 года в столице Швеции завершилась полицейская операция по освобождению заложников, захваченных преступником при попытке ограбления банка «Sveriges Kreditbank». Это событие навсегда осталось в истории, потому что именно это преступление подарило мировой психологии и криминалистике новый звучный термин, названный в честь города, где произошел налет — “стокгольмский синдром”.

Утром 23 августа 1973 года в банк в центре Стокгольма вошел 32-летний Ян Эрик Улссон. Улссон до этого отбывал наказание в тюрьме г.Кальмар, где познакомился и подружился с известным в уголовном мире преступником Кларком Улафссоном. После своего освобождения, Улссон предпринял неудачную попытку 7 августа 1973 г. организовать побег Улафссона из тюрьмы.

Войдя в банк, Улссон достал автоматический пистолет, выстрелил в воздух и прокричал: «Вечеринка начинается!».

Немедленно прибыла полиция. Двое сотрудников попытались обезвредить преступника, но Улссон открыл огонь и ранил одного из полицейских в руку. Другому он приказал сесть на стул и что-нибудь спеть. Тот запел песню «Одинокий ковбой». Но один из оказавшихся в зале клиентов, пожилой человек, мужественно заявил бандиту, что не позволит устраивать спектакль из всего этого, и велел отпустить полицейского. Неожиданно требование было выполнено – старик смог покинуть зал вместе с исполнителем “Одинокого ковбоя”.

Улссон захватил четырех сотрудников банка – трех женщин и мужчину (Кристину Энмарк, Бриджитт Ландблэд, Элизабет Олдгрен и Свена Сафстрома) и забаррикадировался с ними в помещении хранилища размером 3 на 14 метров.

Четверка заложников

А затем началась шестисуточная драма, ставшая самой известной в шведской криминальной истории и озадачившая криминалистов и психологов необычным поведением заложников, получившим в дальнейшем название «стокгольмский синдром».

Преступник потребовал три миллиона крон (около $700 тысяч по курсу 1973 г.), оружие, пуленепробиваемые жилеты, шлемы, спортивный автомобиль и свободу для своего бывшего сокамерника — Улафссона. В случае невыполнения своих требований, преступник обещал убить заложников.

Швеция была в шоке – никогда прежде заложников здесь не брали. Ни политики, ни спецслужбы, ни психологи не знали, как вести себя в подобной ситуации.

Сразу же было удовлетворено одно из требований грабителя – из тюрьмы в банк доставили Кларка Улафссона. Правда, с ним успели поработать психологи, и он обещал не усугублять ситуации и не причинять заложникам вреда. К тому же ему обещали помилование за прошлые преступления, если он поможет властям разрешить данную ситуацию и освободить заложников. О том, что это было не простое ограбление банка, а тщательно спланированная Улссоном операция по освобождению Улафссона, полиция в тот момент не знала.

С исполнением прочих требований власти попросили повременить. Преступники получили бы и автомобиль и деньги, но им не разрешили брать с собой в машину заложников. На штурм полиция не решалась, т.к. специалисты (криминологи, психологи, психиатры), оценивавшие поведение преступников, пришли к заключению, что перед ними весьма проницательные, смелые и амбициозные профессиональные преступники. И попытка быстрого штурма могла привести к печальным последствиям.

Это хорошо почувствовало правительство Швеции во главе с тогдашним премьер-министром Улафом Пальме. За три недели до выборов у ситуации с захватом заложников непременно должен был быть хэппи-энд.

Но у шведских полицейских был и личный интерес: в «Sveriges Kreditbank» хранились деньги, предназначенные для выплаты зарплаты шведским стражам порядка, а до нее оставался всего один день.

Эпизоды стокгольмской драмы

Улафу Пальме пришлось лично вести телефонные переговоры и с преступниками. Т.к. не все требования Улссона были удовлетворены (не было денег, оружия и автомобиля), он стал угрожать заложникам и обещал в случае штурма всех их повесить. В подтверждение того, что это были не пустые угрозы, он стал душить одну из заложниц – несчастная захрипела прямо в трубку. Отсчет времени пошел.

Однако дня через два отношения между грабителями и заложниками несколько изменились. А точнее, улучшились. Заложники и преступники мило общались, играли в “крестики-нолики”. Захваченные пленники вдруг начали критиковать полицию и требовать прекратить усилия для их освобождения. Одна из заложниц, Кристин Энмарк, после напряженных переговоров Улссона с правительством, сама позвонила премьер-министру Пальме и заявила, что заложники ничуть не боятся преступников, а наоборот им симпатизируют, требуют немедленно выполнить их требования и всех отпустить.

– Я разочарована в вас. Вы сидите и торгуетесь нашей жизнью. Дайте мне, Элизабет, Кларку и грабителю деньги и два пистолета, как они требуют и мы уедем. Я этого хочу и я им доверяю. Организуйте это и все будет закончено. Или приходите сюда и замените нас на себя. Пока и спасибо за вашу помощь! – говорит Энмарк премьер-министру.

Когда Улссон решил продемонстрировать властям свою решительность и решил для убедительности ранить одного из заложников, заложницы уговаривали Свена Сафстрома выступить в этой роли. Они убеждали его в том, что он серьезно не пострадает, но это поможет разрешить ситуацию. В дальнейшем, уже после освобождения, Сафстром говорил, что ему даже было в какой то мере приятно, что Улссон для этой цели выбрал его. К счастью, обошлось и без этого.

В конце концов, 28 августа, на шестой день драмы, полицейские при помощи газовой атаки благополучно взяли штурмом помещение. Улссон и Улафссон сдались, а заложники были освобождены.

Освобожденные заложники заявили, что куда больше все это время они боялись штурма полиции. Впоследствии между бывшими заложниками и их захватчиками сохранились теплые отношения. По некоторым данным, четверка даже наняла адвокатов для Улссона и Улафссона.

Ян Эрик Улссон
слева – 1973 г., справа – настоящее время

Кларк Улофссон
слева – 1973 г., справа – настоящее время

Одному из них, Кларку Улофссону, удалось избежать наказания, доказав, что он всячески пытался урезонить нервного дружка. Правда, его вновь отправили отбывать оставшееся ему заключение. Он потом поддерживал дружеские отношения с одной из заложниц, которой симпатизировал ещё в хранилище. Правда, вопреки расхожему мнению, они не поженились, а дружили семьями. В дальнейшем он продолжил свою преступную карьеру – вновь грабежи, захват заложников, торговля наркотиками. Он неоднократно попадал за решетку, совершал побеги и в настоящее время отбывает очередное уголовное наказание в одной из шведских тюрем.

Читайте также:
Социализация личности - этапы, факторы, определение в педагогике

Зачинщик захвата Улссон был приговорён к 10 годам тюрьмы, из которых он отсидел восемь лет, мечтая о простой жизни с женой в домике в лесу. Благодаря этой истории он стал весьма популярным в Швеции, получал сотни писем от поклонниц в тюрьме, а потом женился на одной из них. В настоящее время Улссон живёт со своим семейством в Бангкоке, где занимается продажей подержанных автомобилей и, приезжая в Швецию, с удовольствием встречается с журналистами, вновь и вновь рассказывая им о событиях 40-летней давности.

История захвата заложников знала потом еще не один пример «стокгольмского синдрома». Самым одиозным его проявлением принято считать поведение американки Патрисии Херст, которая после освобождения вступила в террористическую организацию, члены которой её захватили, и принимала участие в вооруженных ограблениях.

Патти Херст была внучкой Уильяма Рэндольфа Херста, американского миллиардера и газетного магната. Она была похищена из своей квартиры в Калифорнии 4 февраля 1974 года членами леворадикальной террористической группировкой, называвшей себя Симбионистская армия освобождения (Symbionese Liberation Army — SLA). Херст провела 57 дней в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра, первые две недели с завязанными глазами, первые несколько дней без туалета и с кляпом во рту, перенесла физическое, психологическое и сексуальное насилие.

За ее освобождение террористы потребовали выдачи каждому неимущему жителю Калифорнии продовольственного пакета в 70 долларов, и печати массовым тиражом пропагандистской литературы. Это обошлось бы семейству Херст в 400 млн долларов. Семья объявила о невозможности выполнения условий SLA и предложила выделить 6 млн долларов тремя порциями по 2 млн долларов. После того, как семья заложницы организовала распределение пищевых продуктов на сумму 4 млн долларов, и за сутки до обещанного террористами освобождения девушки под залог еще 2 млн долларов, группировка выпустила аудиообращение, в котором Патрисия Херст провозгласила свое вступление в ряды SLA и отказалась вернуться в семью.

Херст получила боевой псевдоним «Таня» в честь Тамары (Тани) Бунке, погибшей единомышленницы Эрнесто Че Гевары. В составе боевой группы SLA «Таня» приняла участие в ограблении двух банков, обстреле супермаркета, нескольких случаев угона автомобилей и захвата заложников, производства взрывчатки. Была объявлена в розыск и арестована 18 сентября 1975 года вместе с четырьмя другими членами SLA в результате облавы ФБР. Одновременно полиция атаковала и сожгла другое убежище SLA, перестреляв большую часть группы.

Патрисия Херст.
Полицейский снимок 19 сентября 1975 года.

Патрисия Херст во время ограбления банка “Хиберния”

После заключения под стражу Херст рассказала о насилии над ней со стороны террористов и объявила о принудительном характере всей своей деятельности в рядах SLA. Проведенная психиатрическая экспертиза подтвердила наличие у девушки посттравматического расстройства психики, вызванного переживанием интенсивного страха, беспомощности и крайнего ужаса. В марте 1976 г. Херст была приговорена к семилетнему тюремному заключению за участие в ограблении банка, несмотря на усилия адвокатов представить её жертвой похищения. Благодаря вмешательству президента США Джимми Картера срок был сокращен, а в феврале 1979 г. приговор был отменён под давлением общественной кампании поддержки, развернутой «Комитетом по освобождению Патрисии Херст».

Патрисия изложила свою версию событий в автобиографической книге «Every Secret Thing». Она стала прототипом героинь многих фильмов, таких как «Cry-Baby», «Serial Mom» и других. Ее случай считается классическим примером стокгольмского синдрома.

В психологии стокгольмский синдром рассматривают как парадоксальный психологический феномен, проявляющийся в том, что заложники начинают выражать сочувствие и положительные чувства по отношению к своим похитителям. Эти иррациональные чувства, которые проявляют заложники в ситуации опасности и риска, возникают из-за ошибочного истолкования ими отсутствия злоупотреблений со стороны преступников как актов доброты.

Ученые полагают, что стокгольмский синдром является не психическим расстройством (или синдромом), а скорее нормальной реакцией человека на ненормальные обстоятельства, сильно травмирующее психику событие и поэтому стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний.

Механизм психологической защиты в данном случае основан на надежде жертвы, что преступник проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому заложник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство. Зная, что преступники хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами преступники, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против преступников, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны преступников.

Анализ более чем 4700 случаев захвата заложников с баррикадированием, проведенный специалистами ФБР (FBI Law Enforcement Bulletin, №7, 2007), показал, что у 27% жертв в той или иной степени проявляется стокгольмский синдром. В то же время, многие полицейские практики считают, что на самом деле этот синдром проявляется намного реже и встречается, как правило, в ситуациях, когда заложники и преступники были ранее незнакомы.

Стокгольмский синдром чаще всего возникает, когда заложники находятся с террористами в контакте длительное время, он развивается примерно в течение 3-4 дней, а затем фактор времени теряет значение. Причем стокгольмский синдром относится к числу труднопреодолимых и действует довольно долго.

Психологический механизм синдрома состоит в том, что под воздействием сильного шока и долгого пребывания в плену заложник, пытаясь справиться с чувством ужаса и гнева, которые он не имеет возможности выразить, начинает толковать любые действия агрессора в свою пользу. Жертва ближе узнает преступника и в условиях полной физической зависимости от него начинает испытывать привязанность, сочувствовать и симпатизировать террористу. Этот комплекс переживаний создает у жертвы иллюзию безопасности ситуации и человека, от которого зависит его жизнь

Действует защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. Заложники и преступники лучше узнают друг друга, и между ними может возникнуть чувство симпатии. Пленник знакомится с точкой зрения захватчика, его проблемами, «справедливыми» требованиями к властям. Жертва начинает с пониманием относиться к действиям преступника и даже может прийти к мысли, что его позиция – единственно верная. В конечном итоге заложник в подобной ситуации начинает оправдывать поведение преступника и может простить ему даже то, что он подвергал ее жизнь опасности. Часто пленники начинают добровольно содействовать захватчикам и иногда противиться попыткам их освобождения, т.к. понимают, что в этом случае велика вероятность погибнуть или пострадать, если не от рук преступника, то от лиц, пытающихся их освободить. Заложники боятся штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов

Эти поведенческие признаки проявляются в тех случаях, если преступники после захвата только шантажируют власть, а с пленниками обходятся корректно. Но не всегда.

Автором термина «стокгольмский синдром» является известный шведский криминалист Нильс Бейерт (Nils Bejerot), оказывавший помощь полиции во время захвата заложников в Стокгольме в 1973 году и введший этот термин в «обиход» во время анализа ситуации. Американский психиатр Франк Очберг (Frank Ochberg), оказывавший консультативную помощь правоохранительным структурам в ситуациях с захватом заложников, был первым, кто в 1978 г. серьезно занялся изучением этого явления и пришел к выводу о том, что данное поведение заложников необходимо обязательно учитывать при разработке операций по освобождению заложников. Широкое использование термина «стокгольмский синдром» в практике деятельности антитеррористических подразделений связано с именем специального агента ФБР Конрада Хасселя (Conrad Hassel). Сам же механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд еще в 1936 году, когда он получил название «идентификация с агрессором». Стокгольмский синдром — отражает «травматическую связь», возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения или угрозы применения насилия.

Читайте также:
Психокоррекция ребенка, взрослого: методы, способы, техники, результат

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome), «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome) и др.

Стокгольмский синдром проявляется в виде одной или нескольких фаз:

1. У заложников развиваются положительные чувства по отношению к своим похитителям.

2. У заложников возникают негативные чувства (страх, недоверие, гнев) по отношению к властям.

3. У захвативших заложников преступников развиваются положительные эмоции по отношению к ним.

В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач сотрудников правоохранительных органов является поощрение развития у заложников первых двух фаз проявления стокгольмского синдрома. Это предпринимается в надежде наступления третьей фазы, развития взаимной симпатии между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание, т.к. приоритетной задачей является спасение жизни заложников, а уж потом все остальное.

В той или иной степени этот синдром присутствует и в других ситуациях полной физической зависимости от агрессивно настроенной личности, например, военных карательных операциях, при взятии военнопленных, лишении свободы в тюрьмах, развитии авторитарных межличностных отношений внутри групп и сект, похищении людей с целью обращения в рабство, шантажа или получения выкупа, вспышках внутрисемейного, бытового и сексуального насилия. Проще говоря, это эмоциональная привязанность жертвы к своему палачу. В быту также не редко возникают ситуации, когда женщины, перенесшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него. Это проявление тёплых чувств к агрессору — одна из модификаций пресловутого синдрома.

Однако проявления синдрома довольно часто можно наблюдать в обычной жизни, а не только в эпизодах преступного насилия. Взаимодействие слабых и сильных, от которых слабые зависят (руководители, преподаватели, главы семейств и др.), часто управляется сценарием стокгольмского синдрома. Механизм психологической защиты слабых основан на надежде, что сильный проявит снисхождение при условии подчинения. Поэтому слабые стараются демонстрировать послушание с целью вызвать одобрение и покровительство сильного:

И если сильные помимо строгости проявляют к слабым еще справедливость и человечность, то со стороны слабых помимо страха, как правило, еще проявляется уважение и преданность.

Стокгольмский синдром. Что это, как он возникает, и кто становится его жертвами

Термином «стокгольмский синдром» начиная с 1970-х года ХХ века называют травматическую связь, привязанность жертву к преступнику, возникающую на фоне яркого негативного события (захвата в заложники, теракта и пр.). Эта связь возникает как следствие работы инстинкта самосохранения.

Оказавшись дезориентированной и беззащитной перед внешними обстоятельствами, жертва ищет любую фигуру, которая поможет ей выжить. При этом внешние обстоятельства начинают казаться более опасными для жизни, чем общение с агрессором. Ведь под этими обстоятельствами подразумевается большой, сложный мир, правила которого не понятны, а вот человек, каким бы ужасным он ни был, более понятен. Организм решает, что для выживания, лучше всего влюбиться в агрессора и подбрасывает в кровь нужных гормонов.

Как появился термин

Первым человеком, заметившим это уникальное явление, стал знаменитый врач-психиатр Нильс Бейерут. Именно его пригласили для контроля переговоров, когда в 1973-м году Ян-Эрик Олссон ворвался в банк и взял в заложники четверых людей: трех женщин и одного мужчину. Небольшое отделение «Кредитбанкен» на одной из тихих улиц Стокгольма моментально превратилось в центр боевых действий. Со всего города сюда съехалась не только вся полиция, но и все журналисты, и тихий неудачник Ян-Эрик Олссон моментально стал главным преступником страны. Первым делом он потребовал немедленно доставить ему в банк его друга Кларка Улоффсона, который в этот момент отбывал наказание в тюрьме. Это требование выполнили, после чего началась многодневная осада отделения банка. Журналисты и полиция то и дело выходили на контакт с преступниками и их жертвами. Уже спустя несколько часов стало понятно, что в помещении деньгохранилища, в котором забаррикадировались грабители и заложники, происходит нечто странное. Ни на снимках, ни по телефону, жертвы не выказывали ни малейшего страха перед вооруженными мужчинами, но со слезами молили полицию не устраивать газовую атаку и не брать здание штурмом, ведь в этом случае они точно погибнут. Спустя несколько дней осады полиция все же атаковала здание банка.

Преступники тут же выпустили заложников, а затем сдались полиции. Самое интересное началось после этих событий: все заложники отказались свидетельствовать против Олссона и Улоффсона в суде и (по неподтвержденным данным) оплатили им адвокатов. Этот случай так бы и остался забавным казусом в истории криминологии и психологии, описанный лишь в нескольких научных статьях, если бы то и дело по всему миру не начали происходить подобные истории.

Известные случаи

Патти Херст

Пожалуй, самым ярким и известным случаем Стокгольмского синдрома можно назвать историю Патти Херст.

В 1974 году Несколько членов леворадикальной группировки под названием «Симбионисткая Армия Освобождения» ворвались в дом, где жила девятнадцатилетняя Патти со своим молодым человеком, и взяли в заложницы дочь миллиардера и медиа-магната. Изначально планировалось обменять девушку на пару членов группировки, которые сейчас отбывали наказание в тюрьме, но полиция не пошла на переговоры, а с Патти нужно было что-то делать. По официальным данным девушку 57 дней держали в гардеробной, не давая ей выходить даже в туалет. Пока одни члены банды вели переговоры с родственниками девушки, требуя от них миллионы долларов выкупа, Патти общалась с другими. Один из преступников, выкравших ее из дома, проявлял к ней симпатию, кормил и поддерживал. Все это время девушка слушала приправленные неплохой идеологией разговоры членов банды. И вот наконец родственники сумели договориться об условиях выкупа, но на следующий день члены группировки опубликовали аудиозапись, на которой Патти заявляла следующее:

Быть в плену или бороться за мир вместе с САО. Я выбрала борьбу. Я остаюсь с новыми друзьями.

Через несколько дней Патти (взявшая себе новое имя – Таня) вместе с другими членами банды ворвалась с оружием на перевес в одно из отделений банка.

Читайте также:
Стокгольмский синдром: определение, развитие, известные примеры, лечение

Затем последовали и другие ограбления. Возлюбленного Патти, человека выкравшего ее из дома, расстреляла полиция, что сделало ее еще более яростной сторонницей САО. Девушку арестовали спустя несколько месяцев. Ее признали виновной лишь в первом ограблении, так как на камерах сохранились кадры, где она с оружием врывается в здание банка. Патти официально признали жертвой Стокгольмского синдрома и дали ей непомерно маленький срок в семь лет, но впоследствии и этот приговор был отменен по личному указу президента.

Наташа Кампуш

Историю Наташи Кампуш также считается классическим случаем Стокгольмского синдрома. В 1998-м году тридцатишестилетний Вольфганг Приклопил похитил одиннадцатилетнюю Наташу Кампуш. Мужчина поселил девочку в подвале своего дома, где, по ее словам, девушка провела много лет. По свидетельству Наташи, между ними не было никаких сексуальных отношений.

В 2006-м году Наташа сбежала от своего похитителя, но Приклопила не успели арестовать. Он покончил жизнь самоубийством сразу, как только понял, что Наташа сбежала. Уже после того, как об этой истории написали все СМИ, стали появляться снимки, на которых Наташа и Вольфганг, обнявшись, стоят на фоне гор в окружении целой толпы людей. В автобиографии, написанной после своего побега, Наташа старается высказываться о Вольфганге нейтрально. Дом Вольфганга Приклопила после его смерти перешел в собственность Наташи.

Механизм возникновения

  1. Шок. Первым необходимым этапом возникновения травматической связи с агрессором становится стресс. Необычное событие, которое в несколько раз превышает уровень тех переживаний, который привычен человеку. Это может быть ограбление банка, теракт, захват заложников и пр.
  2. Депривация. Потенциальная жертва должна какое-то время пребывать в изоляции с агрессором, либо ее единственным контактом с внешним миром становится агрессор. В идеальном случае это должна быть абсолютная депривация, жертва должна пребывать без света, запаха, звука, а еще лучше в невесомости (примерно так, по официальным данным, было с Патти Херст).
  3. Импринтинг. Ребенок, пребывавший в комфорте целых девять месяцев, приходит во враждебный мир и первым человеком, который долго с ним контактирует, становится мать. Первым человеком, которого начинает любить ребенок, становится мать. Эта безусловная и абсолютная любовь – единственный шанс ребенка на жизнь. Точно так происходит и со взрослым человеком. Если уровень стресса, который мы переживаем, сильнее того, что мы можем выдержать, мы впадаем в детство, ну или в подростковый возраст. Чем сильнее разрыв между тем, что происходит и тем, что мы способны вынести, тем дальше назад в своем развитии мы и откатываемся. Испытав сильный шок, пребывая долгое время в изоляции, жертва влюбляется в первого человека, который проявляет к ней заботу. Таким образом, она, как будто, рождается заново. Похожий механизм используется в обрядах инициации во многих культах.
  4. Жесткие правила игры и внешняя угроза. Жертва понимает, что ее жизнь зависит от жизни агрессора и начинает считать проблемы агрессора своими. Преступник в этой ситуации также чувствует себя загнанным зверем, над которым довлеет внешняя угроза. Эта угроза становится для жертвы главным врагом и мотором для ее чувства к агрессору.
  5. Незавершенный гештальт. Стокгольмский синдром имеет неограниченный срок действия. Бейерут и его ученики отмечали, что даже спустя годы жертвы синдрома чувствуют симпатию к своим мучителям. Обычно здесь имеет место незавершенный гештальт. Лучше всего мы запоминаем события, которые так и не закончились: книги, которые не дочитали, фильмы, которые не досмотрели. Да и первая любовь в памяти обычно остается прекрасным воспоминанием счастья, так как обычно эти отношения рвутся быстрее, чем они успевают дойти до своего логического конца: школа закончилась, родители были против, переехать пришлось и пр. Если хотите сохранить любовь, уйдите до того, как она закончилась. Все эти разбитые тарелки и выматывающие выяснения отношений имеют некоторый положительный эффект, они наглухо выжигают все, что можно было бы назвать чувствами. Возлюбленный Патти Херст умер быстрее, чем их история любви. Олссона арестовали быстрее, чем закончился его роман с одной из заложниц. Наташа Кампуш так и не смогла посмотреть на живого Вольфганга Приклопила глазами свободного человека.

Бытовой стокгольмский синдром

Я очень не люблю когда используют этот термин, так как часто им называют ситуацию, когда жертва оправдывает своего мучителя. Это не совсем верно. Во многих странах до сих пор распространен ритуал похищения невесты (не игровой его формат, который реализуется на свадьбах, а настоящее похищение девушки). Если она проникается чувствами к жениху, эту ситуацию вполне можно назвать бытовым Стокгольмским синдромом. Тут есть шоковое событие, депривация (девушка не знает, куда ее везут), внешняя угроза (люди не поймут, если она вернется к родителям), однако шоковое событие не столь глобально, как при классическом синдроме.

Когда же речь идет о ситуации, когда муж бьет жену, а жена оправдывает его: «все так живут», «бьет – значит любит», «я его запилила» и пр. – речь идет уже о деперсонализации жертвы. Из-за длительного угнетения и издевательств жертва начинает постепенно терять свою идентичность, перестает считать себя самостоятельной личностью. Деперсонализация может наступить в ходе развития отношений, возникших на базе Стокгольмского синдрома, но говорить о синонимичности этих понятий нельзя.

Хорошо это или плохо?

А хорошо или плохо то, что мы дышим или время от времени испытываем гнев? Если нужно нырять на длительное время, то, наверное, то, что мы дышим, плохо. Лучше бы не дышать. Ну а если нужно сесть за стол переговоров с бизнес-партнерами, лучше бы отставить в сторону все эмоции. Думаю, не стоит объяснять, что это невозможно. Стокгольмский синдром – естественная реакция организма, его яростное и отчетливое заявление о том, что он хочет выжить любой ценой. Анализ различных ситуаций, связанных с захватом заложников, показывает, что в той или иной степени этому синдрому подвержены от 8 до 20 процентов людей, причем это не значит, что эти люди оказались слабее или хуже остальных. Так сложились обстоятельства, что именно к этим людям были доброжелательны преступники, эту доброту заметили и оценили, так сложились обстоятельства, что организмы этих людей сочли необходимым подбросить немного гормонов, чтобы получить больше шансов выжить.

Мы можем осознавать тот факт, что поддались чувствам под влиянием этого синдрома, или не осознавать. Сила связи с агрессором в этом случае никак не изменится. Проблема начинается вовсе не в тот момент, когда мы поддаемся силе травматической связи.

До тех пор, пока Стокгольмский синдром служит нам, все хорошо, плохо начинается тогда, когда мы начинаем служить синдрому.

В тот момент, когда эта связь начинает серьезно ухудшать качество жизни человека, нужно обратиться к специалисту.

Бывают ли счастливые истории любви, основанные на Стокгольмском синдроме

Конечно, бывают. Голливуд бы не «вывез», если бы такие истории никогда не заканчивались хорошо. Таких ярких историй можно вспомнить не один десяток, и все они обычно ложатся в основу фильмов, однако, бывают и менее заметные счастливые истории со Стокгольмским синдромом. Во многих местностях, где распространен ритуал похищения невесты, до сих пор бывает, что такие союзы длятся всю жизнь. Часто в этом случае речь идет об ужасной трагедии девушки, но случаются и счастливые истории. Иногда такие браки длятся всю жизнь. Они являются живым и реальным подтверждением того, что истории отношений, основанные на Стокгольмском синдроме, могут закончится хорошо.

Читайте также:
Самооценка - что это такое и как ее скорректировать

Важно понимать, что этот синдром является всего лишь комплексом условий для начала отношений. Как они будут развиваться – зависит от самих участников союза и миллиона внешних факторов. А вот если речь идет о деперсонализации жертвы, вариант благополучного исхода крайне сомнителен.

Если вам показалась эта тема интересной, рекомендую прочитать мою книгу «Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома».

Если вы столкнулись с проблемой домашнего насилия, то обязательно обратитесь к специалисту, который поможет вам разобраться в себе и свих взаимоотношениях с партнером. Этим специалистом могу стать я или любой мой коллега.

Стокгольмский синдром: что это такое, примеры из жизни

Реакция на стресс бывает неожиданной. Например, вы слышали про стокгольмский синдром? Что это простыми словами в психологии? Об этом странном и загадочном феномене я вам сейчас расскажу.

Когда заложники вместо радости огорчаются, а жертва домашнего тирана возвращается к нему, бросив порядочного человека – всё это относится к симптомам стокгольмского синдрома. Хотя данное явление не считается психическим заболеванием, оно не перестаёт удивлять нормальных людей. Оказаться в критической ситуации может любой человек, и неизвестно, как поведёт себя любой из нас, находясь под давлением обстоятельств.

Что такое стокгольмский синдром

Пожалуй, стоит начать с того, что такое стокгольмский синдром простыми словами. Информация для общего развития – это синдром жертвы, которая внезапно меняет своё отношение к захватчику и начинает испытывать сочувствие, проявляя его словами и поступками.

Проведя некоторое время в изоляции, наедине с захватчиком, заложник начинает испытывать сочувствие и понимание, даже ищет оправдание поступков своего агрессора, соглашается с его доводами и разделяет точку зрения. Ещё одна причина, которая способствует появлению синдрома – это страх за свою жизнь. Если предстоящая операция по освобождению вызывает опасения у жертвы, то она предпочитает не менять своего положения. Подсознательно понимая, что вместе с захватчиком может пострадать и сам, человек делает всё для безопасности тирана.

❗️Например, заложники прикрывают своими телами террористов, отказываются покидать захваченное помещение и предпринимают прочие попытки, которые выглядят парадоксальными. На самом деле синдром жертвы в психологии и подобные неожиданные поступки считаются нормальной реакцией нашей психики, необходимой для выживания.

Эволюция распорядилась так, что мы стараемся максимально приспособиться к окружающим условиям и данный феномен – один из способов остаться в живых в неблагоприятных условиях.

Почему стокгольмский синдром так называется

Симпатию заложников к захватчикам общепринято обозначать как стокгольмский синдром, почему так называется – отдельный вопрос. Человек, который придумал этот термин – Нильс Бейерут, психиатр из Швеции. Однажды он оказался в центре событий в 1973 году, которые стали новой вехой в психологии и прославили имя до того неизвестного врачевателя душевных недугов.


Психиатр Нильс Бейерут

Согласно историческим хроникам, некий террорист захватил Стокгольмское отделение банка вместе с людьми. Казалось бы, стандартная хотя и неприятная ситуация, но дальнейшее развитие событий показало, насколько странным инструментом является наша психика. В заложниках у преступника было три банковских сотрудницы, и один сотрудник, все они находились под угрозой смерти.

У захватчика было всего два требования – освобождение приятеля из заключения и передача ему крупной суммы денег с обеспечением безопасности. Полиция выполнила лишь первое требование и оба товарища оказались в закрытом банке вместе с заложниками. Там они провели пять долгих дней вместе со своими жертвами. Казалось бы, этого времени было достаточно, чтобы возненавидеть тиранов, но вместо этого заложники стали испытывать симпатию и сочувствие. А после освобождения приняли активное участие в защите преступников, оплатив им услуги адвокатов. Кроме того, дружеские отношения сохранились и одна из бывших заложниц продолжала общаться с семьёй преступника многие годы спустя. Так в психологии появился термин стокгольмский синдром история названия которого достойна отдельной книги или экранизации.

Стоит отметить, что не всегда синдром привязанности жертвы к мучителю проявляется таким образом. Это возможно при определённых условиях:

  • Длительное пребывание в обществе друг друга;
  • Гуманное отношение захватчика;
  • Точки соприкосновения жертвы и агрессора;
  • Страх предстоящих событий.

В совокупности эти обстоятельства порождают синдром заложника, который служит механизмом выживания. Иногда жертвы испытывают «любовь» даже к тем, кто подвергает их физическому и моральному насилию. В данном случае это уже не нормальная реакция психики, а способ психологической защиты.

Физически слабая женщина или ребёнок не могут противостоять жестокому обращению, но ища оправдание поступкам своего палача, или показывая расположение, они подсознательно хотят смягчить его, таким образом, облегчив свою участь. Подобострастие перед более сильным и опасным субъектом замещают нормальную привязанность и любовь. Происходит эмоциональное замещение и вынужденная подмена понятий.

Симптомы стокгольмского синдрома

Имеет ли стокгольмский синдром симптомы? Конечно, это состояние выражается в виде нескольких характерных психологических реакций.

✔️ Отождествление. Жертва стокгольмского синдрома отождествляет себя со своим мучителем. Подсознание диктует самую верную тактику для выживания, принятую в животном мире – инстинктивное подчинение в расчёте на благосклонность. В процессе дальнейшего взаимодействия покорность трансформируется в более осознанные эмоции – сочувствие, понимание, лояльность. Именно поэтому бывают случаи, когда заложники встают на защиту похитителей, а жертвы домашнего насилия оправдывают своих мучителей.

✔️ Искажённое восприятие реальности. Длительное пребывание наедине с тираном способствует тому, что у жертвы меняется точка зрения на происходящее. Она начинает «видеть» всё глазами обидчика. К примеру, склонный к стокгольмскому синдрому человек может проникнуться политическими идеями и взглядами террористов настолько, что будет считать их оправданными и справедливыми. То же самое происходит и при бытовом насилии. В этом случае в качестве оправдания используется трудное детство агрессора, тяжёлая работа, сложные жизненные обстоятельства.

✔️ Неадекватная оценка ситуации. Нервное и физическое потрясение так сильно обостряет страх за свою жизнь, что жертва отрицательно воспринимает любые попытки изменить ситуацию. Заложники опасаются операции по освобождению больше, чем самих террористов, ведь находясь в состоянии перманентного покоя у них больше шансов выжить, чем в случае активных боевых действий с непредсказуемым финалом. В быту происходит то же самое – жертва встаёт на защиту своего истязателя, принимая в штыки любые попытки изменить ситуацию (вмешательство со стороны). Она на подсознательном уровне боится бурной реакции агрессора и живёт его желаниями, забыв о собственных потребностях.

Причины стокгольмского синдрома

Часто встречается бытовой стокгольмский синдром, причины его проявления бывают разные. Принято выделять три основных:

► Стокгольмский синдром в отношениях проявляется из-за особенностей характера жертвы. Чаще всего в схеме подобных отношений присутствуют двое – муж-агрессор и жена-жертва. Причиной искажённого восприятия является заниженная самооценка жертвы. Она убеждена в том, что недостойна ничего лучше и нормальные отношения для неё не подходят.

Читайте также:
Как победить лень и мотивировать себя на работу - лайфхаки

► Женщина довольствуется «любовью» и «заботой», которую получает от своего партнёра. При этом часто используются такие общеизвестные оправдания, как: «Бьёт – значит, любит» и «лучше быть с кем-то чем, одной». Она выбирает мужчин неуравновешенных, имеющих властный характер и неустойчивую психику. Эти два типа людей притягиваются друг к другу как магниты, потому что только так они могут существовать. Один из партнёров самоутверждается за счёт другого, а второй находит в унижении извращённое моральное удовлетворение.

► Бытовой стокгольмский синдром может проявиться из-за ошибок в воспитании. Создать комплекс жертвы могут родители, используя в качестве методов воспитания унижение, угнетение или же вообще не занимаясь ребёнком. Комплекс тирана также развивается у ребёнка, растущего в атмосфере агрессии, унижения и отсутствия внимания со стороны родителей. Неправильное восприятие формируется с детства, а подмена понятий формирует искажённую модель отношений, которая воспринимается как норма.

► Стокгольмский синдром в быту формируется в процессе травматической ситуации и как её последствие. Защитный механизм терпения и покорности, который включается у женщины, создаёт ложное ощущение безопасности. Подобная ситуация, в которой оказывается мужчина может сыграть с ним «злую шутку». Представители сильного пола наоборот, вместо покорности проявляют агрессию, превращаясь в результате в тех самых агрессоров. Побывав в роли жертвы мужчина будет стремиться к самоутверждению, выискивая подходящую «жертву».

► Очень часто социальный стокгольмский синдром приобретает форму порочного круга, когда агрессия сменяется раскаянием, а стыд снова преобразуется в злобу. Жертва прощает своего мучителя, и даже испытывает чувство вины, а он через некоторое время возвращается к привычной схеме поведения. Такое взаимодействие может продолжаться не только годы, но даже десятилетия, и часто заканчивается трагедией.

► Менее ярко выражен стокгольмский синдром на работе, но он также оказывает разрушительное воздействие на психику жертвы. В роли агрессоров выступают те, кто облечён властью, а страдают от их приступов самодурства и попыток самоутвердиться, конечно же, подчинённые. Финансово зависимые люди не могут легко оставить привычное место и продолжают терпеть унижения, выбирая в качестве оправдания разные подходящие причины.

Стокгольмский синдром: примеры из жизни

После того как явление получило своё название, психологи и психиатры обратили внимание, что часто встречается стокгольмский синдром в семье. Чаще всего такие истории не находят огласки, и тираны скрывают свои тёмные дела за стенами обычных домов. Стокгольмский синдром у женщин – явление историческое, которое имеет глубокие корни.

Жертвами синдрома часто становятся дети и подростки, которых похищают:

  • В 1974 году была похищена внучка калифорнийского миллиардера. Девушка находилась в руках у террористов леворадикальной группировки в течение двух месяцев. Она подвергалась насилию и пыткам. Однако со временем она прониклась идеями своих мучителей и примкнула к группировке, став соучастницей последующих преступлений.
  • В 1991 году в той же Калифорнии была похищена девочка одиннадцати лет. Семейная пара использовала ребёнка для своих плотских утех в течение долгих 18 лет. За эти годы заложница дважды стала матерью, но при поимке преступников всячески мешала полиции и правосудию.
  • В 2002 году девочка-подросток была похищена уличным проповедником в городе Солт-Лейк-Сити. Он намеревался сделать её женой №7 и даже выходил с ней на прогулки. При этом девочка не предпринимала никаких попыток к бегству, и сама скрывалась от полиции.
  • В 2007 году был похищен 11-летний мальчик. Похитителя звали Майкл Девлин, и действие происходило в Сент-Луисе.


Майкл Девлин за столом защиты

Ребёнок прожил со своим истязателем четыре года, терпел насилие, избиение и агрессию. Когда преступник был пойман, выяснилось, что ребёнок имел свободный доступ к интернету, но не предпринял никаких попыток, чтобы позвать на помощь и дать о себе знать.

Стокгольмскому синдрому посвящено множество книг и экранизаций. Даже во всем известной сказке «Красавица и чудовище» нашёл отражение тот самый феномен. Данная тема остаётся актуальной несмотря на все попытки психологов улучшить семейные взаимоотношения. Напрасными оказываются старания социальных служб и работа горячих линий – синдром заложника распускается махровым цветом во всех областях жизни.

Феномен психологической защиты: стокгольмский синдром

Как избавиться от стокгольмского синдрома

Осознав критичность положения, стоит задуматься о следующем шаге – как вылечить стокгольмский синдром. Помочь в этом может только специалист. Результат лечения будет зависеть от успешного решения следующих задач:

  • Осознание положения жертвы и взгляд на ситуацию со стороны;
  • Понимание алогичности своих поступков и поведения;
  • Переоценка ценностей – осознание иллюзорности надежд и отсутствие перспектив.

Самый сложный вид синдрома, который приходится лечить специалистам – бытовой. В самом деле, как помочь человеку побороть стокгольмский синдром, если он всеми силами сопротивляется этому, не желая покидать своего агрессора? Психотерапевты и психологи давно выяснили, как лечить стокгольмский синдром, но сам процесс занимает долгое время, а его результат зависит от желания (или нежелания) жертвы изменить ситуацию.

Об авторе: Привет! Я — Каролина Кораблёва. Живу в Подмосковье, в городе Одинцово. Люблю жизнь и людей. Стараюсь быть реалистом и оптимистом по жизни.
В людях ценю умение себя вести. Увлекаюсь психологией, в частности — конфликтологией. Закончила РГСУ, факультет «Психология труда и специальная психология».

Стокгольмский синдром: как и почему мы начинаем любить своих мучителей

Обычно про Стокгольский синдром говорят в отношении массовых преступлений. В то же время, он гораздо больше распространен и не менее разрушителен для психики в личных отношениях. Рассказываем, как возник термин и каких случаев он касается.

Наталья Ривкина, психотерапевт, психиатр, руководитель клиники психиатрии и психотерапии Европейского медицинского центра

23 августа 1973 года Ян-Эрик Олссон в одиночку захватил отделение банка Kreditbanken в центре Стокгольма и в течение шести суток удерживал в заложниках четырех сотрудников учреждения [1]. Олссон угрожал расправой над заложниками и требовал у премьер-министра Швеции 3 млн крон (около $2 млн по курсу того времени), а также оружие и скоростной автомобиль для беспрепятственного выезда из страны. 28 августа шведская полиция решилась на штурм и пустила слезоточивый газ в денежное хранилище, где находились заложники, Олссон и его напарник Улофссон, прибывший из тюрьмы по требованию террориста. Грабители сдались через полчаса, а все заложники были благополучно освобождены.

К удивлению общественности, жертвы заявили, что не держат зла на людей, которые почти неделю удерживали их в заложниках, отказались давать обвинительные показания в суде и даже скинулись им на адвокатов. Они утверждали, что ничего плохого грабители им не сделали.

Психиатр Нильс Бейерут, который консультировал полицию во время переговоров с захватчиками банка, для объяснения парадоксального поведения заложников, которые испытывали симпатию к своим мучителям, придумал термин Norrmalmstorgssyndromet — норрмальмсторгский синдром, в честь площади Норрмальмсторг, на которой находился банк. Позже сложнопроизносимый термин трансформировался в стокгольмский синдром.

Читайте также:
Психологическое насилие в семье и других социальных группах: проявление, защита

Известные случаи

Патрисия Херст

В 1974 году в городе Беркли, штат Калифорния, члены леворадикальной террористической группировки «Симбионистская армия освобождения» (SLA) похитили Патрисию Херст, внучку миллиардера и газетного магната Уильяма Рэндольфа Херста [2]. Ей было 19 лет. Цель похищения — выменять Патрисию на заключенных сторонников SLA. Два месяца девушка провела в плену, где ее подвергали насилию, били и морили голодом.

После долгих переговоров с семьей были согласованы условия освобождения Патрисии. Однако за сутки до запланированного освобождения SLA выпустила аудиозапись, в которой Патрисия Херст провозгласила свое присоединение к группировке и отказалась вернуться в семью. Она участвовала в налетах и ограблениях.

После ареста Херст судебно-психиатрическая экспертиза диагностировала у девушки сильнейшее посттравматическое расстройство психики, вызванное страхом за свою жизнь, беспомощностью и ужасом.

Джейси Ли Дугард

В 1991 году 11-летняя Джейси Ли Дугард была похищена на автобусной остановке, где она ждала школьный автобус [3]. В прошлом судимый за похищение и изнасилование Филипп Гарридо и его жена Ненси скрывали Джейси на заднем дворе своего дома в течение 18 лет. От Гарридо Джеси Ли родила двоих дочерей, первую из которых — в 14 лет.

Уже после ареста Гарридо и освобождения Джейси Ли многие свидетели вспоминали, что неоднократно видели девочку — она свободно открывала дверь дома на звонки курьеров, помогала Гарридо в типографии, которая ему принадлежала, напрямую общалась с клиентам, но никогда не подавала признаков подозрительного поведения и не просила о помощи.

Даже во время задержания своего похитителя она долго не рассказывала полицейским свою настоящую историю, пыталась выгородить Гарридо и придумывала различные версии их взаимоотношений.

Из дома, где она провела в плену 18 лет, Джейси Ли забрала пять кошек, двух собак, трех попугаев, голубя и мышь. Филипп Гаррида получил 431 год тюрьмы, его жена — 36 лет.

Захват заложников в Лиме

17 декабря 1996 года в столице Перу более 500 человек были захвачены в плен в резиденции японского посла в Лиме [4]. Перуанские экстремисты «Революционное движение имени Тупака Амару» (MRTA) под видом официантов банкета захватили всех гостей посла Японии во время празднования дня рождения императора Акихито и потребовали освободить из тюрем 500 своих соратников. Экстремисты отпустили некоторых пленных в ходе переговоров, однако оставшиеся заложники находились в плену почти четыре месяца.

Многие освобожденные отзывались о членах MRTA с симпатией и говорили об их правоте. Крупный канадский предприниматель Кьеран Мэткелф после своего освобождения называл предводителя террористов Нестора Картолини вежливым, образованным и преданным своему делу человеком.

Стокгольмский синдром в психологии

Сегодня стокгольмским синдромом в психологии называют симпатию, возникающую между жертвой и агрессором. Эта симпатия становится результатом травматического опыта и бессознательной защитной реакции психики. Под воздействием сильных переживаний жертвы начинают сочувствовать абьюзерам и оправдывать их.

Что такое стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром — это не синдром как таковой, не заболевание и не психическое расстройство в привычном смысле этого слова. Это вариант психологической защиты, или копинговой (от англ. «cope» — справляться) стратегии для совладания с чрезмерным стрессом, который развивается в психотравмирующей ситуации [5]. Стокгольмский синдром не включен ни в одну классификацию психических расстройств.

Одна девушка — моя пациентка — оказалась в заложниках у людей, которые пытались получить за нее выкуп. И она на протяжении многих лет испытывала вину и боль за то, что эти люди впоследствии оказались в тюрьме. Во время психотерапии она часто говорила о том, что в принципе они не сделали ей ничего плохого. Например, она ожидала сексуального насилия, но его не было. Она расценивала это как большое благородство со стороны захватчиков и испытывала даже приступы раздражения по отношению к своей семье, которая спасла ее из плена.

Бытовой стокгольмский синдром

Однако стокгольмский синдром возникает не только в экстремальных ситуациях в результате похищения, террористических актов, военных действий, но и в обычной жизни. В нашу клинику нередко обращаются пациенты с признаками бытового стокгольмского синдрома.

Это может быть женщина, которая долгое время была в отношениях с абьюзером и теперь испытывает чувство вины за то, что нашла силы развестись с ним и разрушить семью.

Или подросток, который стал жертвой продолжительных сексуальных домогательств со стороны близкого члена семьи и пытается оправдать его поступки. Ведь зачастую он был добр к нему и остальные члены семьи его уважают и любят.

Или сотрудник корпорации, который стал заложником токсичных отношений с начальником, который постоянно оскорбляет, унижает и обесценивает своих коллег, зато когда он не кричит, кажется вполне приятным и профессиональным человеком, который не заслуживает порицания, — ведь он старается ради общего дела.

Существует даже такой феномен, как корпоративный стокгольмский синдром. Он встречается все чаще и чаще и относится к людям, которые на рабочем месте переживают психотравмирующий опыт, абьюз, агрессию, харассмент, несправедливое и неуважительное отношение. Индивид становится жертвой для своего начальника или коллег и испытывает к обидчикам симпатию, несмотря на недолжное отношение к себе.

Для развития стокгольмского синдрома нужны определенные условия:

  • психологически травмирующая ситуация, абьюз/агрессия;
  • условия для развития близких отношений — регулярный контакт, время, проведенное вместе;
  • существенная разница в силе и возможностях сторон;
  • наличие обстоятельств, препятствующих выходу из этих отношений.

Абьюзер становится одновременно источником страданий и утешений. За волной нападок, унижений и критики следует некое поощрение, послабление или просто нейтральное отношение, которое на контрасте с длительным негативом воспринимается как манна небесная.

Признаки стокгольмского синдрома

У жертвы возникают положительные чувства по отношению к человеку, который причиняет ему страдания [6], и вместе с тем отторжение и негативные чувства по отношению к тому, кто пытается помочь ей выйти из отношений с абьюзером. Это может быть полиция и адвокаты, которые хотят помочь привлечь агрессора к ответственности за насилие, или близкий человек, который обращает внимание на токсичность партнера и предлагает задуматься о разводе.

Жертва начинает видеть в своем мучителе человечность, искать достойные черты, отождествлять себя с ним и верить, что у них похожие цели и ценности.

Механизм возникновения стокгольмского синдрома тесно связан с инстинктом самосохранения и основан на надежде, что агрессор проявит снисхождение, если жертва будет демонстрировать послушание. Опасность стокгольмского синдрома заключается в том, что человек, оказавшийся в роли жертвы, действует против своих собственных интересов, не осознавая этого, что сильно затрудняет помощь со стороны.

Лечение стокгольмского синдрома

Для терапии стокгольмского синдрома сегодня принято использовать традиционные методы работы с жертвами насилия. Для этого может хорошо подойти когнитивная психотерапия, различные адаптированные варианты работы с горем, работа с чувством вины, нормализация пройденного опыта.

Большинство людей, столкнувшихся с насилием, считают, что оно произошло по их вине, что они виноваты в произошедшем, что они каким-то образом могли спровоцировать абьюзера и даже могут быть инициаторами насилия. Первостепенная задача психотерапевта — помочь пациенту осознать его невиновность в произошедшем и признать тот факт, что агрессор может и должен нести ответственность за содеянное.

Читайте также:
Ноцебо - описание эффекта и его опасности для психики

Стокгольмский синдром ( Синдром выживания заложника , Синдром здравого смысла , Синдром идентификации заложника , Стокгольмский фактор )

Стокгольмский синдром – это специфическое психологическое состояние, характеризующее парадоксальную взаимную или одностороннюю симпатию между жертвой и агрессором. Возникает в ситуациях захвата заложников, похищения, угроз, применения насилия. Проявляется сочувствием к преступникам, попытками рационально объяснить, оправдать их действия, отождествлением себя с ними, помощью агрессорам при вмешательстве полиции, вынесении официальных обвинений. Диагностика проводится психологами, психиатрами с помощью наблюдения, клинической беседы, опроса свидетелей. Коррекция выполняется после окончания конфликта методами психотерапии.

МКБ-10

  • Причины
  • Патогенез
  • Симптомы
  • Осложнения
  • Диагностика
  • Лечение стокгольмского синдрома
  • Прогноз и профилактика
  • Цены на лечение

Общие сведения

Термин «стокгольмский синдром» введен криминалистом Н. Бейеротом в 1973 году при исследовании ситуации захвата в заложники сотрудников швейцарского банка в городе Стокгольм. Сам феномен парадоксального поведения жертвы был описан в 1936 году А. Фрейд, получил название «идентификация с агрессором». Существует множество синонимов синдрома – синдром идентификации заложника, стокгольмский фактор, синдром здравого смысла. Распространенность среди жертв террористов составляет 8%. Данный поведенческий феномен не включен в официальные классификации заболеваний, рассматривается как нормальная адаптивная реакция психики на травмирующее событие.

Причины

Условием развития синдрома является ситуация взаимодействия с агрессорами – группой людей или одним человеком, ограничивающим свободу, способным совершить насилие. Парадоксальное поведение жертвы разворачивается при политических, криминальных терактах, военных операциях, тюремном заключении, похищении, развитии диктатуры внутри семей, профессиональных коллективов, религиозных сект, политических групп. Гуманизации отношений между захватчиком и жертвой способствует ряд факторов:

  • Демонстрация насилия. Люди, подвергнутые физической расправе, наблюдающие ее со стороны, склонны к проявлению гуманного отношения. Страх смерти, увечий становится источником мотивации поведения.
  • Языковой, культурный барьер. Данный фактор может препятствовать развитию синдрома или увеличивать вероятность его возникновения. Положительное влияние объясняется тем, что другой язык, культура, религия интерпретируются как условия, оправдывающие жестокость агрессоров.
  • Знание приемов выживания. Психологическая грамотность обеих участников ситуации усиливает гуманизацию взаимоотношений. Активно задействуются механизмы психологического влияния, способствующие выживанию.
  • Личностные качества. Синдром чаще наблюдается у людей с высоким уровнем коммуникативных навыков, способностью к эмпатии. Дипломатическое общение способно изменить действия агрессора, снизив риски для жизни жертв.
  • Длительность травмирующей ситуации. Синдром возникает на протяжении нескольких суток после начала активных действий преступника. Длительное общение позволяет лучше узнать агрессора, понять причины насилия, оправдать действия.

Патогенез

Стокгольмский синдром является механизмом психологической защиты, формируется бессознательно, но может быть постепенно осознаваем жертвой. Он разворачивается на двух уровнях: поведенческом и психическом. На уровне поведения жертва демонстрирует принятие, послушание, выполнение требований, оказание помощи агрессору, что увеличивает вероятность положительной реакции – сокращения насильственных действий, отказа от убийства, согласия на переговоры. Для жертвы повышается вероятность выжить, сохранить здоровье. На психическом уровне синдром реализуется через идентификацию, оправдание поступков «террориста», прощение. Такие механизмы позволяют сохранить целостность Я как системы личности, включающей самоуважение, любовь к себе, силу воли. Психологическая защита предупреждает развитие психических расстройств после травматичной ситуации – люди легче справляются со стрессом, быстрее возвращаются к привычному образу жизни, не страдают ПТСР.

Симптомы

Идентификация жертвы с личностью агрессора возникает в разных типах отношений: при вооруженных захватах, похищениях, семейных и профессиональных конфликтах. Ключевая особенность – распределение ролей. «Жертва», не имея средств для активной самозащиты, занимает пассивную позицию. Поведение «агрессора» преследует определенную цель, часто реализуется согласно плану или привычному сценарию, при котором угнетение жертвы является условием достижения результата. Стремление гуманизировать отношения проявляется попытками установить продуктивный контакт. Человек, занимающий позицию жертвы, оказывает необходимую медицинскую, бытовую помощь агрессору, инициирует беседу. Темой обсуждения часто становятся аспекты личной жизни – семья, вид деятельности, причины, побудившие к насилию, совершению преступления.

В отдельных случаях жертвы защищают агрессоров от полиции, обвинений при судебном разбирательстве. Если стокгольмский синдром развивается на бытовом уровне между членами семьи, пострадавшие часто отрицают факт насилия и тирании, отзывают собственные официальные заявления (обвинения). Существуют примеры, когда заложники скрывали преступника от полицейских, закрывали его собственным телом при угрозе применения оружия, выступали на судебных заседаниях на стороне защиты. После разрешения критической ситуации агрессор и жертва могут стать друзьями.

Осложнения

Стокгольмский синдром – форма адаптивного поведения в ситуации угрозы. Он направлен на защиту жертв от действий агрессоров, но при этом может стать препятствием для действий реальных защитников – полицейских, группы специального подразделения, обвинительной стороны при судебных разбирательствах. Особенно неблагоприятные последствия наблюдаются в «хронических» ситуациях, например, при домашнем насилии. Избежав наказания, агрессор повторяет свои действия с большей жестокостью.

Диагностика

Специфических диагностических методов для выявления синдрома не разработано. Обследования выполняются после завершения психотравмирующей ситуации. Признаки доброжелательного отношения жертвы к захватчикам определяются в ходе беседы, наблюдения за поведением в периоды судебных заседаний. Обычно люди открыто рассказывают о произошедших событиях, стремятся оправдать преступников в глазах врача-психиатра или психолога. Они преуменьшают значимость, реальность прошедшей угрозы, склонны обесценивать риски («он бы не стал стрелять», «он ударил, потому что был спровоцирован»). Для большей объективизации исследования проводится опрос других пострадавших либо наблюдателей. Их рассказы сопоставляются с данными опроса пациента.

Лечение стокгольмского синдрома

В опасной ситуации (террористического захвата, деспотичного поведения начальника, супруга) стокгольмский синдром поощряется специалистами служб поддержки. Вопрос о терапии становится актуальным после конфликта, когда жертва находится в безопасности. Часто специальная помощь не требуется, спустя несколько дней проявления синдрома исчезают самостоятельно. При «хронических» формах (бытовом стокгольмском синдроме), необходима психотерапия. Распространено применение следующих ее видов:

  • Когнитивная. При легких формах синдрома используются методы убеждения, смысловой переработки установок. Психотерапевт рассказывает о механизмах, лежащих в основе приспособительного поведения, о нецелесообразности такого отношения в нормальной жизни.
  • Когнитивно-поведенческая. Техники убеждения, изменения представлений об агрессоре сочетаются с разработкой и внедрением поведенческих шаблонов, позволяющих уйти от роли жертвы. Обсуждаются варианты ответов на угрозы, способы предотвращения конфликтов.
  • Психодрама. Данный метод помогает восстановить критическое отношение пациента к собственному поведению, к поведению агрессора. Психотравмирующая ситуация проигрывается, обсуждается участниками группы.

Прогноз и профилактика

Случаи стокгольмского синдрома, произошедшие вследствие терактов и похищений, имеют благоприятный прогноз, реабилитация продуктивно проходит при минимальной психотерапевтической помощи. Бытовой и корпоративный варианты хуже поддаются коррекции, так как сами жертвы склонны отрицать наличие проблемы и избегать вмешательства психологов. Способы профилактики данного состояния не являются актуальными, адаптивное поведение направлено на сохранение физического и психического здоровья жертв, подверженных агрессии. Чтобы предупредить развитие неблагоприятных последствий, необходимо обеспечить пострадавшим психологическую помощь.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: